Безумствовать там, где это уместно
читать дальшеКогда Иван Сергеевич Тургенев написал историю о глухонемом дворнике и его любимой собачке, он вольно или невольно затронул самые потаённые глубины загадочной природы власти. Не случайно этот небольшой рассказ стал одним из самых известных произведений русской литературы. Герасим и Муму стали столь же архетипичны в сознании нашего современника, как Ромео и Джульетта или, скажем, Штирлиц с Мюллером.
Однако отношение к этим героям скорее ироничное. Их с удовольствием изображают карикатуристы, над ними издеваются в анекдотах. Психика читателя стремиться избежать прямого вопроса о природе власти и подчинения, который вызывает внутренний дискомфорт, а ирония позволяет снять внутреннее напряжение. Итак, почему старая, вздорная и немощная барыня держит в руках нити судьбы могучего и сильного духом мужчины? С ответом на этот вопрос связана сама природа власти как таковой – начиная от взаимоотношений, типа начальник-подчинённый, заканчивая властью государства, религии, армии и общественного мнения. Самое любопытное, что сам Тургенев старательно избегает прямого ответа – он лишь намекает читателям на существование этого вопроса, оставляя за нами право сделать собственные выводы.
Попробуем разобраться этой проблеме, отталкиваясь непосредственно от текста произведения. Три главных героя – барыня, Герасим и Муму – находятся одновременно в нескольких иерархических системах. С точки зрения барыни, она находится на вершине, Герасим – в её непосредственном подчинении, а Муму – в подчинении Герасима. По логике барыни, она в праве распоряжаться судьбой не только Герасима, но и его «вассала» Муму. Исходя из средневекового европейского права (вассал моего вассала – не мой вассал), это пережиток варварства, но ни барыня, ни тем более Герасим с европейским средневековым правом, скорее всего, были не знакомы.
С точки зрения Герасима, иерархия состоит лишь из двух звеньев: барыня – хозяин, он – раб, а Муму – член его семьи, ребёнок, который выпадает из системы отношений начальник-подчинённый. Ну, а с точки зрения простодушной Муму, Герасим одновременно и родитель, и вожак её стаи, а барыня – странное загадочное существо, обитающее где-то на периферии помеченной ею территории.
Итак, барыне понравилась красивая собачка, и она захотела забрать её себе. Возможно, в ней проснулись материнские инстинкты, а возможно, это был просто случайный каприз. Но с точки зрения Муму, барыня – чужой человек, который пытается навязать ей свою волю. Собака рычит и огрызается на вздорную бабёнку. У собак есть чувство иерархии лишь в рамках своей стаи. Её вожак – Герасим, барыня – вожак другой стаи, а подчиняться вожаку другой стаи для собаки противоестественно. К тому же, в глазах Муму Герасим силен и могуч, а барыня слаба и безвольна. Взгляд собаки не испорчен искажённой системой человеческого воспитания, она действует, исходя из реальной, по её мнению, расстановки сил. Муму уверена, что её вожак, Герасим, как существо куда более могущественное, чем слабая старуха, не даст её в обиду.
У барыни тоже срабатывает древний инстинкт вожака – она считает Муму свой подчинённой, а рычание воспринимает как бунт и попытку подорвать авторитет начальника в присутствии подчинённых. А мысль о том, что Герасим тоже может являться авторитетным начальником хотя бы для собаки и в этом отношении в чём-то равен ей самой, даже не приходит барыне в голову. Сам же Герасим совершенно не осознаёт своей роли вожака по отношению к Муму и не вступает в противоборство с барыней, чтоб показать ей границы её власти. Для него барыня – некое сакральное существо, желания которого священны и обязательны для исполнения. Однако когда его собаку похищают, и она потом возвращается с обрывком верёвки на шее, он решается на пассивный протест – прячет Муму в своей комнатке.
Кстати, а почему Тургенев сделал Герасима немым? Думаю, это не только символический жест – дескать, «народ безмолвствует», но и тонкий психологический ход. У немого нет возможности реагировать вербально, он не может просить и убеждать – он вынужден самой своей природой совершать поступки там, где другие могут выразить свои чувства словами. Итак, Герасим спрятал собаку, несмотря на запрет хозяйки. Поскольку он сам был глухим, то не мог сообразить, что хозяйка неизбежно услышит собачий лай, что вскоре и случилось. Барыня вновь требует удалить Муму, не особо задумываясь, как это будет сделано. Она вовсе не жаждет крови, но её приказ все понимают однозначно – «удалить», значит, «убить». Это примерно то же самое, когда президент не очень демократической страны говорит своему министру внутренних дел, что ему мешает какой-то журналист. Он тоже не произносит слова «убить», но журналиста почему-то находят в лесу без головы. Впрочем, не будем отвлекаться.
От Герасима требуют выдачи преступной собаки. Перед ним возникает практически неразрешимая дилемма. С одной стороны, он признаёт священное право барыни на любой каприз, с другой стороны, убить собаку для него то же самое, что убить собственного ребёнка. Два древних инстинкта вступают в его сознании в практически неразрешимый конфликт. В его жизни уже был эпизод, когда барыня выдала девушку, которую он любил, за пьяницу из дворовой челяди. Тогда он практически безропотно смирился. И сейчас от него потребовали столь же немыслимой жертвы. Если бы Герасим был самураем и чтил кодекс бусидо, подобное испытание он воспринял бы с благодарностью как великую честь исполнить волю своего повелителя, но он был простым русским крестьянином, и несправедливость происходящего была для него совершенно очевидна. Однако его выбор достоин выбора самурая. Он не отдаёт свою собаку в чужие руки, но сам берётся выполнить приказ хозяйки. Неграмотный крестьянин облекает процедуру убийства в священный ритуал. Он кормит Муму в трактире самой лучшей пищей, которой для него были щи с мясом. Он угоняет чужую лодку, чтобы провести обряд не где-нибудь на мосту, а на середине реки, без свидетелей. Напомним, что Муму Герасим в своё время вытащил из воды, когда она была ещё щенком. Теперь он возвращает её в ту стихию, от которой когда-то спас. Это настоящее языческое действо выглядит как жертва богу реки. Но во имя чего эта жертва? Для Герасима – это жертва во имя свободы. Он избавился одновременно от двух зависимостей – от родительской по отношению к собаке и от рабской по отношению к барыне. Утопив Муму, не спрашивая ни у кого разрешения, он забрал свои вещи и возвратился в родную деревню. И никто не решился вернуть его обратно, хотя формально он и остался обыкновенным крепостным крестьянином. Он стал внутренне свободным, и это изменило всё.
Однако заметим, что рабская зависимость была настолько прочно вколочена в сознание Герасима, что выбить её из головы можно было лишь таким ужасным способом, как убийство самого близкого существа.
Самое неприятное во всей этой истории то, что на самом-то деле Герасим, как и любой человек, был свободен с самого начала, просто для осознания этого факта ему пришлось пройти через мучительный душевный кризис. Почему он не мог забрать собаку и вместе с ней уйти в деревню? Потому что был связан страхом. Когда он лишился единственного, что у него было, то и терять ему стало нечего. Потеряв страх, Герасим получил свободу.
В Средневековой Европе была популярна притча о том, как Король, Епископ и Генерал пытались получить заём у Купца. Каждый из них доказывал, что он самый главный и имеет большую власть, чем другие. Выслушав все стороны, Купец не дал денег никому, справедливо заметив, что их власть не более чем иллюзия и существует лишь до тех пор, пока в неё верят глупые люди. Идея эта, на первый взгляд, совершенно банальна, но почему, спрашивается, чтоб получить право на свободу, всем нам, подобно Герасиму, так или иначе приходиться топить своих «Муму»?
Автор: ЮРИЙ РУДЕНЯ
@темы: интересности, из интернета, всякие разности
-
-
10.02.2009 в 19:51-
-
11.02.2009 в 14:17-
-
11.02.2009 в 20:22-
-
11.02.2009 в 20:25